На этой неделе вновь в центре внимания оказался Окружной дом офицеров в Екатеринбурге. Во-первых, в Кировском районном суде состоялось заседание по иску жителей города, выступающих против установки барельефа Иосифа Сталина на здании, сделавшей в конце прошлого года немало шума. Во-вторых, стало известно, что тот же Кировский суд оштрафовал врио начальника ФГБУ «Дом офицеров Центрального военного округа Минобороны России» Сергея Конова на 20 тысяч рублей за нарушение законодательства об охране объектов культурного наследия.

Эти события, конечно, связаны между собой, но в информационном пространстве возвращение одного лишь лика Сталина срезонировало куда сильнее, чем всё то, что происходит с культурным наследием здания с 90-летней историей. «Вечерние ведомости» решили исправить эту несправедливость и выяснить, что не так с памятником архитектуры. К тому же в этом месяце предстоит ещё один суд – арбитражный, куда на руководство Дома офицеров подало иск областное Управление госохраны объектов культурного наследия.



«Вождь народов» в конце прошлого года пробудил немалый интерес к состоянию ОДО. До этого же обваливающиеся фасады памятника архитектуры мало кого интересовали. Хотя «Вечерние ведомости» обращали внимание на его плачевное состояние ещё в феврале 2021 года.

Но, как нам удалось выяснить в ходе написания этого материала, в 2018 году Управление госохраны ОКН Свердловской области уже требовало привести здание в порядок. Это предписание игнорировали до марта 2021 года, пока ФГБУ «Дом офицеров Центрального военного округа Минобороны России» возглавлял Станислав Довгалюк. После его увольнения временно исполняющим обязанности начальника ФГБУ был назначен Сергей Конов, и ремонтом занялись, но, похоже, что на пользу памятнику это не пошло…

Проблемы с состоянием памятника архитектуры уже давно были видны невооружённым взглядом. Фото: Владислав Постников / Вечерние ведомости

Летом 2021 года внутренняя комиссия учреждения провела обследование здания, выявила проблемные участки, составила акты, на основании которых определили перечень необходимых работ — так «Вечерним ведомостям» прокомментировали ситуацию в самом ФГБУ.

По мнению архитектора-реставратора Ларисы Шашкиной, это был правильный шаг: по закону подобные визуальные обследования должны проводиться пользователем дважды в год. Далее, если выявлены дефекты и повреждения, учреждению следовало обратиться в государственный орган в сфере сохранения объектов культурного наследия, получить консультацию и заказать научно-проектную документацию либо на противоаварийные мероприятия (ПАМ), либо на реставрацию у лицензированной организации, причём строго согласно заданию, выдаваемому госорганом. Затем нужно пройти историко-культурную экспертизу проекта реставрации и получить у Управления госохраны ОКН разрешение на проведение работ.

Так велит поступать закон. Но руководство ОДО поступило иначе. «Непринятие срочных мер может привести к прекращению эксплуатации здания из-за угрозы для жизни и здоровья посетителей и персонала учреждения, связанной с разрушением элементов облицовки, карнизов, участков кровли, архитектурных элементов» — объяснили в учреждении, почему не стали согласовывать свои действия. В ФГБУ также отметили, что необходимость срочных мер обеспечивает, по их мнению, «правомерность» проведения работ.

Однако суд подобные аргументы не убедили – руководителя ОДО Сергея Конова признали виновным в нарушении требований законодательства об охране ОКН. Правда, штраф назначили минимальный – 20 тысяч рублей. Максимальная планка по вменённой Конову части 1 статьи 7.13 КоАП – 400 тысяч рублей, а если бы протокол составили на юридическое лицо (как, к слову, сделали с нашим изданием по статье 20.3.3 КоАП), сумма штрафа была бы от 200 тысяч до 5 миллионов рублей. Но судья Елена Деминцева посчитала, что подведомственное учреждение Минобороны заслуживает самого мягкого наказания, несмотря на то, что в ходе процесса было установлено, что «объекту культурного наследия причинен существенный вред».



На момент написания материала постановление уже вступило в силу, обжаловать Конов его не стал.

Сталинский манёвр

Неясно, насколько срочной и необходимой была установка барельефа Сталина. Возможно, лик вождя укрепляет карнизы и отводит угрозу обрушения архитектурных элементов от посетителей здания. Или его возвращение было политическим сигналом? Если последнее, сигнал вышел неубедительным по двум причинам. Первая – не было дано сколько-нибудь разумного объяснения, почему сталинский профиль должен быть возвращен. Вторая причина – никто не решился взять на себя ответственность за установку барельефа.

Вместо этого мы слышали странные и противоречащие друг другу объяснения от Сергея Конова: барельеф установили, поскольку того требует законодательство об охране объектов культурного наследия; установка барельефа произведена по распоряжению прошлого руководителя (Станислав Довгалюк это публично опроверг); наконец, барельеф вернули, потому что решение о его демонтаже не было документально оформлено, — такими словами ответили на наш запрос.

— Трусливость и перекладывание ответственности – воспитанные черты в нынешней российской бюрократии. Здесь ничего нового нет. У нас так же сносят дома, рубят парки и принимают большую часть решений – непонятно кто, когда и на основании каких нормативных документов, — объяснил такое поведение политолог Дмитрий Москвин.




Екатеринбургское общество «Мемориал»*, осудившее произошедший акт ресталинизации, в ответе на наш запрос указало, что барельеф является новодельным, «выполнен в других угловых параметрах, с более грубой прорисовкой художественных элементов».

Каким образом установка низкокачественной копии является исполнением требований законодательства об охране памятников, не поняли и в Управлении госохраны. Помимо самого барельефа, далёким от оригинала оказался и картуш, на котором он установлен – вместо изначальных снопов колосьев на нём вырисовалось что-то бесформенное, напоминающее то ли сапоги, то ли валенки. И всё это «нависло» над профилем диктатора. Даже страшно представить, какая судьба за такое творчество могла бы ожидать скульптора-реставратора при жизни Сталина.

Справедливости ради, нужно отметить, что в ответ на наш запрос руководство ОДО признало, что картуш не соответствует оригинальному и заверило, что его первоначальный облик будет восстановлен после согласования с Управлением госохраны ОКН.

Фрагмент ответа ФГБУ «ОДО» на запрос «Вечерних ведомостей».

Но в таком случае возникают резонные вопросы — первый: почему для других работ с лепным декором и скульптурами руководство ОДО не проводило никаких согласований с Управлением госохраны; и второй: чем было мотивировано стремление поскорее установить барельеф Сталина, если картуш, на котором он установлен, куда больше нуждался в реставрации, чем лик вождя, и, если верить ответу, эта реставрация предстоит всей композиции.

Дому офицеров ещё в декабре выдали предписание приостановить работы, хотя, по свидетельствам очевидцев, подтверждённым впоследствии и в суде, они продолжались и после этого – например, посетитель ОДО заметил ремонтные работы внутри здания.




История с барельефом привела к отвлечению общественного внимания от незаконных действий. В ответе на наш запрос ФГБУ не перечислило ни виды работ, ни в каких частях здания они проводились. Судить о том, что сделали с памятником, мы можем только по свидетельствам очевидцев и публикациям в СМИ. Активисты отмечали замену балюстрады под башней здания и «катастрофичные по результатам работы со скульптурной группой над центральным входом, которые вместо реставрации заменили грубыми копиями из новых материалов». Очевидцы также заявляли, что «по периметру здания сверлились стены для установки крепежных элементов, видимо, для рекламных растяжек».

Неизвестен также исполнитель работ, стоимость их проведения и источник оплаты. Мы изучили госзакупки ФГБУ: учреждение не проводило конкурса на работы по ремонту здания. Сергей Конов в ответ на запрос veved.ru сообщил, что заказчиком ремонтных работ выступил некий инвестор, который в соответствии с законом «О коммерческой тайне» ограничил доступ к запрашиваемой информации для третьих лиц. Ладно хоть коммерческой – могли и военной тайной прикрыться…

Только ПАМ...

Возможно, получив от Управления стандартное задание, руководство ФГБУ решило, что работы на памятнике – это непременно долго и дорого, предположила Лариса Шашкина.

— Но для экстренных случаев существует проект противоаварийных мероприятий (ПАМ). "Подготовка такого проекта занимает одну-две-три недели. Проект не требует историко-культурной экспертизы. Достаточно направить его в госорган и через 15 рабочих дней получить разрешение на работы. Путь от начала проектирования до выхода на объект займет чуть больше месяца, — заключила специалист.

ПАМ, как и любые другие работы, также должна готовить лицензированная организация, а любые действия по ремонту, даже косметическому, требуют согласования с Управлением ОКН. Это оправдано, утверждает Лариса Шашкина, и приводит в пример потолок в вестибюле ОДО. В одном месте начала отслаиваться краска: «Вероятно, отслоение произошло, из-за того что потолок был покрашен красками, несовместимыми с исторической подложкой – основанием на которое она наносится. Если мы имеем дело с деревянным перекрытием, и есть известковая штукатурная отделка по дранке, то должна использоваться краска на минеральной основе, которая совместима с известковой штукатуркой. Рабочие по незнанию могли покрасить потолок акриловыми красками, которые сегодня более распространены», — предполагает Шашкина.




Но противоаварийные мероприятия не панацея. В одних случаях благодаря ПАМ можно быстро устранить причину разрушения памятника: залатать кровлю, протечки на которой могут привести к утрате потолочной лепнины; или систему водоотвода, из-за которой происходит намокание штукатурки на фасаде, в результате последняя начинает осыпаться. В других случаях противоаварийные мероприятия могут только замедлить течение «болезни» и дать время на подготовку проекта реставрации.

Другая черта противоаварийных мероприятий – узкие границы применения. В случае ОДО они пролегают буквально по линии лепного декора. В рамках ПАМ недопустимо восстанавливать декоративные элементы, которыми богаты интерьеры ОДО. Равно как запрещено менять исторический облик объекта сохранившийся к началу работ, пояснили в Управлении госохраны. Можно установить подпорки, поставить леса, провести другие мероприятия для укрепления конструкций. То есть принять меры, чтобы изнутри и снаружи все оставалось на своих местах. Тем более нельзя вносить изменения без утвержденного предмета охраны – документа, описывающего особенности памятника, подлежащие обязательному сохранению.

Предмет охраны для ОДО не утвержден до сих пор, и это странно. — По моим сведениям в 2020 году специалисты НПЦ по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области выполняли работу по подготовке проекта предмета охраны, — говорит Лариса Шашкина: выходили на объект, исследовали его состояние, работали в архивах, подготовили материалы для утверждения.
Получается, что в 2018 году Управление госохраны выдало предписание отреставрировать памятник, а с 2020 года отказывается принимать для него предмет охраны, без которого реставрация невозможна.

Красноармеец с вывихнутой рукой?

Скульптурная группа над главным входом в ОДО до и после самовольного ремонта. Фото: Владислав Постников / Вечерние ведомости

Барельеф Сталина – не самое страшное, что случилось в ходе незаконных работ. Самый вопиющий случай – произошедшее со скульптурной группой красноармейцев над главным входом. Их создал легендарный скульптор Илья Камбаров – автор монументально-декоративных скульптур для многих зданий и сооружений Свердловска. Безусловно, скульптурная группа должна войти в будущий предмет охраны ОДО. Но должен ли предмет охраны включать в себя то, что установили вместо неё? Творение неизвестных мастеров, имена которых в Доме офицеров даже отказываются называть? По мнению председателя правления общественной организации «Уральский Хронотоп» Олега Букина, произошедшее со скульптурной группой требует тщательного рассмотрения, которое можно квалифицировать не только как административное правонарушение, но и как уголовное преступление – повреждение объекта культурного наследия (статья 243 УК).

Визуально заметно, что у крайней справа скульптуры красноармейца с пулемётом в ходе несогласованных работ изменилось положение руки. Конечно, её состояние давно оставляло желать лучшего, но значит ли это, что скульптуру можно ремонтировать, переделывая исходя из чьих-то (причём, непонятно чьих) соображений?

Для политолога Алексея Шабурова такое поведение представителей Минобороны, в чьём ведении находится ОДО, не новость:
— Силовики и военные в частности, постоянно пробуют «гражданских» на прочность, и пытаются расширить для себя границы допустимого. В последние годы это у них получается все лучше.

Букин согласен с Шабуровым. По сведениям общественника, такое происходит не впервые: в 2014 году вокруг Штаба ЦВО военные заменили ограду, которая являлась частью объекта культурного наследия, на высокий забор. Военная прокуратура сначала разразилась весьма грозными заявлениями в адрес инициаторов строительства забора, но в итоге надзорный орган ничего с этим не сделал.

— Управление должно заниматься не только бабушками, которые имеют в собственности памятник и не знают, что с ним делать, но разбираться и с теми, кто имеет ресурсы и большие возможности, кто может ответить. Если Управление научится справляться с ними, то честь им и хвала, — заключил Олег Букин.

Законный порядок действий

Оптимальный путь для ФГБУ «Дом офицеров Центрального военного округа Минобороны России» выглядит так:
— проведение визуального обследование здания собственными силами, с составлением акта технического осмотра, что сделано;
— обращение в государственный орган в сфере охраны ОКН, консультации со специалистами, которые помогут определить порядок действий в установленном законом порядке;
— обращение в специализированную лицензированную организацию за разработкой и реализацией ПАМ;
— разработка проекта реставрации и ее проведение.

Вместо этого в ФГБУ решились на проведение самостоятельных «аварийно-восстановительных работ» с «последующим оформлением необходимых документов». По сути, в учреждении смешали два отдельных явления: противоаварийные мероприятия и реставрацию, за что получили от Управления госохраны не только предписание о приостановке работ, но и иск в арбитражный суд.

Теперь, вполне вероятно, что дальнейшие действия, наконец, перейдут в законное русло, но даже если так, предыдущими действиями уже успели «наломать дров».

По словам Ларисы Шашкиной, если бы руководство ФГБУ занималось не самодеятельностью, а консультировались со специалистами, оно могло выяснить, что для фасада памятника есть практически готовое решение. В 2000-х годах фасад здания реставрировали в рамках подготовки города к саммиту ШОС. Проект реставрации находится в архиве НПЦ, откуда его можно запросить, и реализовать повторно, – говорит Шашкина. Сэкономить время и средства также позволит утверждение разработанного предмета охраны.

Зато историю с барельефом можно записать Дому офицеров в графу «достижения». История действительно отчасти затмила незаконные действия руководства. Так, первый секретарь Свердловского обкома КПРФ Александр Ивачёв признался, что свердловское отделение партии не следило за работами на объекте, но приветствует «восстановление» исторического облика здания. Однако узнав о предписании Управления госохраны и об иске в арбитражный суд, Александр Ивачев согласился, что действовать нужно в рамках закона.

Заседание по иску Управления госохраны ОКН Свердловской области к Окружному дому офицеров состоится 26 мая в 11:00 в Арбитражном суде Свердловской области. Предметом иска является принуждение руководства ОДО к выполнению охранных обязательств относительно памятника архитектуры. В качестве третьего лица в это дело привлечено Минобороны РФ.




Перед этим в Кировском районном суде пройдёт заседание по иску Алексея Мосина к руководству ОДО с требованием снять барельеф Сталина как олицетворение Большого террора. Мосин обратился в суд как родственник репрессированного и на предварительном заседании судья согласилась привлечь в дело ещё двух свидетелей, являющихся родственниками репрессированных (ещё четырём при этом отказала). Это заседание назначено на 20 мая на 14.10 часов.


*Внесено Минюстом РФ в реестр НКО-иностранных агентов, а затем ликвидировано решением Верховного суда РФ.

Поддержать редакцию